— Слушай, я, вопрос задам, ты, не удивляйся и ничего не спрашивай, просто ответь на вопрос. Мы, договорились?
— Слушай, я не намерен с тобой спорить из-за такой ерунды, отвяжись от меня! — грубо прервал я ее, меня возмутил этот детский "наезд" и стало неудобно перед самим собой спорить с ней на равных по такому глупому поводу. Где бы она сейчас сверкала своими трусами, если бы я ее не вытащил? Ее глаза широко распахнулись, "сейчас заплачет" — понял я — и почувствовал себя мерзавцем; она отвернулась от меня и отошла к фальшборту. А я побрел по кораблю, ребята готовились к отплытию. "Надо собраться, — вяло подумал я — как раз сейчас будет решаться вся моя дальнейшая жизнь, вот только желания ловчить и приспосабливаться нет никакого, и в этом, я всегда буду проигрывать местным". Я притулился к ограждению ближе к носу, заработал двигатель, нос корабля стал отдаляться от места где я провел большую часть свой новой жизни. Вяло текли мысли, прикидывал, как бы попроще узнать свой адрес не прибегая к помощи властей; зря я с Машей так, она могла бы мне помочь, очень сообразительная девочка. Рядом кто-то закашлялся, я повернул голову, в метре от меня Томас Патинсон раскуривал свою трубку.
— Одиннадцать, — сказал я — две из них вы уже слышали.
— Можно и так сказать, тем не менее, вкус его мы будем чувствовать.
— Держится хорошо, не показывает своих переживаний, ну а, что там внутри, не знаю.
— Слушай, тебя сам бог послал, — обрадовался Крис — у нас, еще один такой же есть! Мы собирались сделать стерео — звучание, но он гудит со страшной силой!