– Десять франков лишними точно не будут, так?
– Лучше! – рассмеялся всецело довольный жизнью поэт, взял лежавший перед ним студенческий перстень и прицепил на цепочку карманных часов. – Я встретил ее!
– Хочешь сказать, будто способен менять силой мысли саму реальность?
– Здесь недалеко, отведу тебя и засяду за работу. – Поэт примерил соломенное канотье и язвительно добавил: – Надо заканчивать поэму о Прокрусте, пока ты не растоптал эту легенду.
И сразу тихий гул почтенной публики, что медленно шествовала к императорскому театру, перекрыла яростная свара сцепившихся за территорию мальцов.
Извозчики посматривали на набившихся в вагон пассажиров с нескрываемым неодобрением, лошади чихали и трясли головами, когда их накрывал шлейф стелившегося за вагоном дыма. Несколько раз нас обгоняли открытые самоходные коляски с шоферами в гогглах на пол-лица, кожаных тужурках и крагах. Коляски сразу уносились вдаль, но по улице еще долго разносилось громкое стрекотание пороховых двигателей.