А японцы, развернувшись полумесяцем, приближались. С наступлением темноты они были уже в виду берега и по мелькающим вдали лучам прожекторов и вспышкам дульного пламени русских пушек смогли точнее определить местонахождение своих целей.
В трех кабельтовых от все еще неподвижных японцев крейсера отвернули влево, обходя противника с юга и обстреливая его теперь уже всем бортом. С такой дистанции прицелы были не нужны, и для ведения огня было вполне достаточно рассеянного света звезд. Русские прожекторов не открывали, всаживая снаряд за снарядом в оба парохода и крейсера, вскоре опознанные как «Чихайя» и «Тацута».
«Читосе» избегал повреждений до 11:10, почти все время находясь под накрытиями. Первым попаданием мелкого снаряда пробило первую трубу над самым кожухом. Далее снаряд пробил шлюпку с подбойного борта и разорвался уже над водой. Затем было сразу два попадания в район кормового мостика, предположительно шестидюймовыми снарядами, от чего возник небольшой пожар.
В первый крейсерский отряд вошли все новейшие бронепалубные крейсера. Флагман – «Олег». Основная задача – разведка в интересах своих броненосных сил и уничтожение вражеских разведчиков. А в бою, по возможности, глубокие охваты головы колонны противника, поддержка минных атак своих эсминцев и отражение атак миноносцев противника. Командир – капитан первого ранга Добротворский.
Понимая шаткость сложившейся ситуации, в 14:29 Рожественский приказал дать сигнал отходить вправо. С «Суворова» выстрелили зеленой ракетой, завидев которую, все русские отряды, имевшие контакт с противником, почти одновременно начали плавно отворачивать от японской колонны. Уже на развороте с «Бородино» дали прощальный полный бортовой залп по «Фудзи» с 25 кабельтовых, кучно легший вокруг броненосца. При этом наблюдалось не менее трех попаданий. В том числе 305-миллиметровым снарядом в боковую плиту кормовой башни, развернутой в тот момент на правый борт, на наши броненосные крейсера.
Оградив себя таким образом от возможных неожиданностей, Российский тихоокеанский флот занялся исправлением наиболее опасных повреждений. Еще только смолкли последние залпы, над морем сразу разнеслись звуки работы десятков топоров и кувалд, подгонявших и укреплявших в пробоинах вблизи ватерлинии деревянные щиты, обтянутые парусиной, приготовленные еще на переходе на всех кораблях и хранившиеся под броней. Любыми подручными средствами – от деревянных чепиков до матросских коек и матрасов – заделывались осколочные пробоины, наиболее близкие к воде. Всем чем можно откачивали воду из затопленных отсеков.