Для связи между крейсерскими отрядами должен был держаться все тот же связной миноносец.
Удаляясь от ставшего теперь русским японского берега, эти два миноносца полностью потеряли боеспособность и имели потери в экипажах в две трети от списочного состава. Пожары на их палубах были хорошо видны через весь пролив, благодаря чему они сразу попали под лучи прожекторов, а затем и под обстрел с брандвахтенного «Мономаха». Но это продолжалось недолго и не имело результата. Очень быстро их оставили в покое, дав возможность наблюдать за гибелью оставшихся четырех всего с полутора-двух миль.
Находившиеся под огнем сравнительно недолго «Бородино» и «Орел» не успели получить серьезных повреждений. Несколько возникших на них возгораний были быстро потушены. Артиллерия и механизмы не пострадали. Разбитые палубные трехдюймовки можно было не принимать в расчет.
«На миноносцах мины. Одна взорвалась. Обходим этот район справа. Потерь и повреждений нет».
Получив наконец-то возможность заняться своими повреждениями, «Микаса» подозвал к себе сигналом «Асаму», чтобы адмирал Того мог перейти на крейсер и присоединиться к своему флоту, снова его возглавив. Сам «Микаса» уже совершенно не годился для этого. Вода продолжала прибывать, и нужно было срочно вести броненосец к ближайшему берегу, каковым являлся остров Окиносима. (Едва достигнув острова и приткнувшись к его северному берегу, он начал быстро погружаться кормой, плотно сев на грунт и полностью затонув к полуночи. Над водой возвышались примерно три четверти корпуса. Палуба в корме ушла под воду.)