Тут поняли, что это мины и сейчас японцы спешно от них избавляются. При этом для крейсеров есть риск наскочить на эту плавающую минную банку. С «Жемчуга» немедленно передали это на «Олега». В этот момент до «Жемчуга» докатился грохот этого сдвоенного взрыва. Казалось даже, что крейсер вздрогнул всем корпусом.
Вдруг откуда-то справа из тумана докатился грохот залпов и почти сразу за ними разрывы снарядов, гораздо громче и ближе. Затем частая отдаленная стрельба и близкий, должно быть ответный, нестройный залп, почти потонувший в разрывах.
Над морем стоял невероятный грохот сотен выстрелов и рвущихся снарядов, вой осколков и свист пара, вырывающегося из разбитых котлов и паропроводов. Все это дополнялось яркими вспышками дульного пламени, слепившими всех, кто не был к этому готов, и лучами прожекторов, суетливо мечущимися по горизонту в клубах порохового дыма и только сбивавшими всех с толку.
Считая, что ему удалось добиться успеха и подбить или даже потопить два или три русских корабля, Фудзимото вел остатки своих отрядов к противоположному берегу пролива, рассчитывая вдоль него выйти на север, оставив русское минное поле слева от себя. Но едва японцы пересекли пролив, как оба их головных истребителя были совершенно неожиданно атакованы русскими катерами, обстрелявшими их из пушек и пулеметов.
Дистанция была небольшой, поэтому накрытия начались почти сразу же с обеих сторон. Уже на второй минуте этой перестрелки, после первого же попадания шестидюймовой стальной бомбы с «Нахимова», из-под задней трубы «Асамы» повалил пар и крейсер начал быстро сбавлять ход, не прекращая огня. Получив в течение следующих трех минут еще несколько попаданий, в том числе тяжелыми снарядами, он начал сильно отставать от своих, едва держа 10 узлов. Продержавшись под огнем старых русских кораблей всего пять минут, первоклассный, но невезучий японский крейсер отвернул влево и снова скрылся в тумане в 14:12.
Почти сразу после гибели «Асагири» русские прекратили огонь и отвернули вправо, быстро пропав из вида.