Дэва поднял сигнал разворот «все вдруг» на 12 румбов, и два головных крейсера, резко положив руля, начали ложиться на курс отхода, одновременно дав максимальные обороты машинам. Этот маневр вывел их из-под накрытия, но еще больше погасил скорость.
Старые русские корабли безнадежно отставали в этой суматошной гонке и не имели возможности поддержать далеко ушедшие вперед современные броненосцы и крейсера. Ветер сносил на северо-восток клубы дыма, смешавшиеся с туманом, и с «Николая I» уже не видели не только японцев, но даже и свой первый отряд. Однако они упрямо шли вперед, выжимая все из машин и котлов, постоянно слыша впереди справа грохот выстрелов, надеясь хотя бы нагнать и утопить подбитые японские корабли.
Шли на шести-семи узлах, сберегая машины. Океан был спокоен. На кораблях продолжалась боевая подготовка, не заметная со стороны. Как только покинули изобилующие рифами воды северной оконечности Мадагаскара и миновали острова Агалега, провели большие маневры.
Вскоре показались наши миноносцы, вставшие под погрузку угля к борту своей базы «Корея» и транспорту «Анадырь». Из девяти эсминцев, бывших при эскадре еще сутки назад, на бункеровку пришли лишь пять. «Громкий» ремонтировал машину, идя на буксире у броненосцев, а «Буйный» и «Бедовый» затонули от полученных повреждений еще до ухода миноносцев от эскадры.
В английских газетах это происшествие вызвало бурю негодования. Русскую эскадру называли эскадрой бешеной собаки и требовали её немедленно уничтожить. Броненосцы и крейсера Английского флота канала сопровождали нашу эскадру до испанского порта Виго, где планировалась погрузка угля.