Сообщив об этом фонарем на флагманский «Олег», «Жемчуг» довернул чуть влево, чтобы лечь на параллельный курс, и начал преследование, увеличив ход до полного. Почти сразу за ним «Аврора» сделала то же самое. С остальных кораблей отряда японцев не видели. Оба крейсера открыли огонь одновременно по всем четырем миноносцам из 75-, 120- и 152-миллиметровых орудий правым бортом.
Войдя в пролив, Фудзимото лег на норд, идя вдоль восточного берега Сагано в 3–4 кабельтовых, рассчитывая выскочить из пролива через его северный вход. На фоне скал уже можно было разглядеть силуэты старых броненосцев и одного или двух броненосцев береговой обороны, а дальше к северу – и трех кораблей типа «Суворов». Все они вели огонь из скорострельных и противоминных орудий и открыли свои прожекторы. Причем новые русские броненосцы, стоявшие кормой к берегу, стреляли левым бортом на север, а правым обстреливали южную группу.
«Чего ж ты крутишь-то так, баран! Теперь уже бесполезно! Зачем гнал-то ты так!» – промелькнуло в Колькиной голове. Отпрыгнуть в сторону он уже не успевал, ноги никак не хотели стоять на льду. Оставалось только попытаться взобраться на ограждение, чтобы потом перескочить с него по верху через машину, благо багажника на крыше не было. Но ботинки подскользнулись на стылом железе, и Николай повалился на бок, успев лишь выставить вперед руки, почти сразу, с ходу упершиеся в задний левый угол крыши. Руки тут же отбило вверх, а по ногам, груди и животу машина ударила всем боком – и все…
Разрывом снаряда на кормовом мостике вывело из строя две 76-миллиметровые пушки левого борта и тяжело ранило старшего офицера корабля Того Сидзуносуке, а также еще восемь человек в кормовой рубке, разбив запасной штурвал. Крейсер теперь мог управляться только из центрального поста или из румпельного отделения. Попаданием тяжелого бронебойного снаряда в нижний край дула левого орудия кормовой башни ствол пушки согнуло дугой, а снаряд, срикошетив вниз, задел переднюю часть барбета по касательной под самой башней. Отскочив от него, он вспорол верхнюю палубу, как консервным ножом, и ушел под надстройку, где и взорвался, вызвав пожар. Этим попаданием была заклинена башня, так как осколки брони зажали опорные ролики. Следующим попаданием был пробит тонкий пояс в корме напротив башни над самой ватерлинией, и вода начала заливать среднюю палубу, когда волны захлестывали пробоину. Из-за этого крейсер начал крениться влево и садиться кормой.
Но у японцев пока сохранялось преимущество в артиллерии, и нашим броненосцам и броненосным крейсерам под сосредоточенным огнем доставалось очень крепко. Наиболее интенсивно японцы били по новейшим броненосцам. Казалось совершенно невероятным, как под таким обстрелом может что-то уцелеть, но они упрямо шли вперед, отвечая из своих башен, почти не пропускавших залпы, даже после прямых попаданий.