«Сегодня было получено сообщение нашего корреспондента из Владивостока, побывавшего на кораблях второй тихоокеанской эскадры, с боем прорвавшихся через Цусимский пролив. Он сообщает, что в боях с 14 по 16 мая были потоплены три японских броненосца, три больших крейсера, девять легких крейсеров и более десяти миноносцев. При этом наш флот произвел набеги на побережье Японии и Кореи вдоль всего пролива и архипелага Гото. Наши корабли получили очень серьезные повреждения, особенно броненосцы «Князь Суворов», «Император Александр III», «Ослябя» и крейсера «Россия» и «Громобой». Но погибли только три миноносца. Потери экипажей превышают тысячу человек убитыми и ранеными. Адмирал Рожественский тяжело ранен и находится на борту броненосца «Орел»».
Как только обнаруженные дымы были опознаны, с «Суворова» передали по радио: «Всем кораблям второй эскадры! Молодцы! Хорошо сделано! Приветствовать пополнение парадным строем и артиллерийским салютом!» Один за другим наши отряды сближались с третьей эскадрой вплотную и ложились на параллельный курс, салютуя сначала флагом, а потом артиллерией. Экипажи стояли на палубах в парадном строю, гремели корабельные оркестры.
Первое, что Николай почувствовал, была легкая качка. Как на корабле. Затем было тепло постели и легкая вибрация. Затем появился звук… Это был звук работающей паровой машины, шедший откуда-то из глубины всего того, где он сейчас находился. Продолжая прислушиваться к себе, Николай пролежал так еще несколько минут. Несмотря на то, что руки-ноги были явно целы, потому что нигде ничего не болело, хоть сколько-нибудь пошевелиться не удавалось. Даже глаза открыть.
Японцы спустили две шлюпки, куда перебрался экипаж, и вскоре пароход затонул. Русская эскадра к тому времени уже растаяла в тумане. Тут из дымки показался трехмачтовый, двухтрубный, устаревший русский крейсер, забравший из шлюпок офицеров и показавший направление на ближайший берег.
Этим ударом миноносец швырнуло влево, а через доли секунды сработал тугой русский взрыватель. Выбитая снарядом из всех щелей бункера угольная пыль здорово усилила мощь детонации влажного пироксилина, а последовавший почти сразу взрыв единственного, зато большого локомотивного котла довершил мгновенное и почти полное разрушение корпуса корабля. Из огненного облака и взметнувшейся воды, дыма и пара вышвырнуло лишь обрывок носовой части, тут же нырнувший под воду. Миноносец № 12 был также изрублен снарядами у всех на виду и моментально затонул.