После начала боя адмирал Того и его штаб едва успели укрыться в боевой рубке, а командир корабля погиб, вместе с большей частью сигнальщиков, в результате разрыва тяжелого снаряда на броне носовой башни и последовавшего почти сразу попадания снаряда меньшего калибра в правое крыло мостика, откуда все поначалу намеревались наблюдать за ходом сражения.
Дистанция сократилась уже до 10–12 кабельтовых. Крейсера стреляли беглым огнем, используя фугасные боеприпасы. Кранцы первых выстрелов уже давно закончились, и в дело пошли старые чугунные бомбы, оказавшиеся ближе всего к орудиям. Они иногда взрывались даже от удара о воду, образуя при этом столбы черного дыма, хорошо заметные с крейсеров и позволяющие уверенно корректировать огонь. Кроме того, достаточно крупные и многочисленные осколки наносили миноносцам ощутимый ущерб, и японцы не выдержали. Сначала ближайшие к нам, а следом и все остальные бросились к берегу. Один из них заметно отставал, все время находясь под накрытиями 75-миллиметровок. Вскоре он совсем остановился и начал тонуть, быстро валясь на левый борт.
Из показаний офицеров японского военно-морского флота, попавших в плен в ходе боев в Цусимском проливе и у островов Гото в мае-августе 1905 года
Крейсера Уриу, получив какой-то сигнал с нового флагмана, начали сближаться с Добротворским, пытаясь, видимо, выйти в торпедную атаку на наши броненосные крейсера, уже не имевшие возможности их отогнать.
Вся Россия с верой и надеждой смотрит на нас! И я на вас надеюсь! Не посрамим честь русского флота! Стреляйте! Стреляйте! Стреляйте до последнего! И, может быть, именно ваш выстрел решит судьбу этого боя!»
Этот сигнал все еще развевался на фалах эсминца, когда его командир заканчивал доклад. А между тем уже совсем стемнело, и броненосцы открыли прожектора для освещения целей. Для отражения атаки было разрешено пользоваться всеми калибрами, лишь бы скорее разбить щиты.