Коек не раздавали. Прислуга дежурила у орудий. Офицеры стояли на три вахты, команда – повахтенно.
Немедленно хотели отправить телеграмму о контакте открытым текстом, чтобы не терять время на шифровку, но рации на всех кораблях не работали из-за помех. Передав семафором на шедшие позади три крейсера 6-го отряда: «Делай как я», повернули «все вдруг» вправо и легли на запад-юго-запад, начав набирать ход и удаляться от русских броненосцев.
Ночь также прошла спокойно. Машину на «Наварине» починили еще до заката, что несколько сбавило общее напряжение. Все на эскадре гадали, где же японцы? То ли мы сними счастливо разминулись, то ли они, рассчитывая на наш десятиузловой ход, которым был пройден весь Малаккский пролив, ищут нас где-нибудь впереди? Никто не знал ответов на эти вопросы.
Самую опасную пробоину, напротив первой башни прикрыли изнутри деревянным щитом, а снаружи изготовили опалубку, прижимаемую к борту цепями, прокинутыми под килем и закрепленными на палубе с обоих бортов. Промежуток между ней и обшивкой залили цементом, полностью восстановив герметичность. И хотя эта конструкция бросалась в глаза с малого расстояния, но зато за плавучесть можно было не опасаться. Потекшие швы прочеканили, отверстия от выбитых заклепок заткнули чепиками. Хотя вода и продолжала поступать, поскольку по капле сочился весь подводный борт, эти затопления уже не были столь катастрофичными. Забитые угольной крошкой помпы прочистили и привели в порядок, так что с водой они справлялись достаточно успешно.
В 11:20 254-миллиметровый фугас разорвался в вентиляционной шахте первой кочегарки, над самой бронепалубой. Проникшая в отделение взрывная волна и осколки разбили два котла и перебили паропровод. Крейсер снова густо запарил и остановился. Без пара встали динамо-машины и водоотливные средства. Замерли снарядные элеваторы.