И мы наконец пошли в медсектор. Да, что-то я туплю. Хорошо, что завтрак у нее на месте остался. А у девочки крепкая психика. И как ее угораздило на суицид решиться? С такими-то железными нервами. Наконец пришли.
— Ладно, девушки, хватит болтать, тем более что разговор получился какой-то грустный. Пойдем лучше купаться.
— Ты хочешь нас здесь оставить одних? Да нас здесь ни один прибор не слушается, и нейросети не работают. Мы здесь с ума сойдем. Ник, миленький, возьми нас с собой. Мы будем себя хорошо вести. И надоедать тебе не будем. А я вообще буду все время молчать.
До ужина подготовил шесть анализаторов, по два на каждый материк. Ужин прошел молча. После ужина опять пошел в кабинет. Но поработать мне не дали. Девушки пришли мириться. Все трое. Пришлось шугануть Ингу, а с Кини и Бертой мирились до утра.
В систему Плюшкина вошли совершенно буднично. Даже как-то обидно. Марш-бросок в три с лишним месяца — и как будто так и надо. Плюшкин, зараза. Хоть бы на губах какой-нибудь марш изобразил. Хотя откуда у него губы.
— Не спеши. Я пойду вздремну после обеда и после ужина улечу.