Все пять минут по нам не прозвучало ни одного выстрела. Только потрескивал огонь, который начал разгораться на деревьях. До этого огненный шторм просто всё обуглил и сжёг кислород, не дав распространиться пламени. И только спустя несколько минут из тех угольков, что тлели на стволах угольно-чёрных акаций, зародились мелкие язычки пламени, которые сначала боязливо, а потом куда увереннее стали пожирать топливо.
Основной упор было решено сделать на стрелков, боевых пловцов и «электронщиков». Одни заложат взрывчатку со стороны моря, что позволит разрушить часть подводных коммуникаций и, если повезёт, вывести из строя морские юниты. Вторые из крупнокалиберных винтовок с расстояния несколько километров проредят силы механоидов, выбрав для уничтожения самых опасных противников. Двадцатимиллиметровая пуля (именно такими винтовками я закупился перед предстоящим нападением на базу разумных машин), выпущенная эхором четвертого ранга, на дистанции пять-шесть километров по своему воздействию сравнима со стомиллиметровым снарядом. А эхор пятого или шестого ранга с такой винтовкой в руках на порядок опаснее! Эффект от попадания пули будет сравним с ударом авиабомбы весом в двести килограмм.
У всех эхоров самая «жирная» точка в главном канале была в нижнем отделе позвоночника. Это чуть-чуть выше пупка где-то. Именно отсюда и начинает вытекать, образно говоря, река, которая создаёт рудилиевую энергосеть. И здесь же однажды я увидел у Миры, а позже у Нунды зелёную искру, которую позже превратил в полноценную эхоровую сетку.
– Привет, Санлис, – слегка улыбнулась она мне.
Перерыв сделал только после телефонного звонка Поляковой, сообщившей, что она прибывает через двое суток на побережье к Дурбану.
Наводить мосты я хотел втайне от российского правительства. Для этого связался с мадам Фоке.