Бородатая физиономия дана нависала надо мной, и ее выражение полностью подтверждало обуревавшие хозяина мысли. Ульфхам Треска был абсолютно уверен в своей правоте. Говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. В данном случае процесс пошел дальше языка. К моему горчайшему сожалению.
Ставить личное над общественным у правильных варяжских пацанов не принято, но тут неожиданно для всех, в том числе и для меня, на сторону Стрекозы встал лучший кореш Трувора Ольбард Синеус.
– Хочешь, чтобы они за нами наверняка погнались? – уточнил Медвежонок.
– А я б его в учение взял, – сказал мне Хавгрим. – Сдается мне, Одину этот варяг по нраву придется.
– Вижу, Волчонок, ты не очень расстроен. Значит, понял. Это хорошо. Я тебя предупреждал: не стоит сердить князя. Тебе повезло, что наш князь помнит добро и простил тебе дерзость. Однако впредь будь осторожнее. Не то так легко не отделаешься. Ни ты, ни твои люди.
– Нет! – испортил я брату праздник. – Хирд! Весла в воду! Обходим левым бортом! Медвежонок, твой – впереди! На проходе бьем свеев стрелами, сколько успеем! Потом – на остров!