– Здесь пятьдесят. За самый лучший уход. Я лично потом прослежу. А расписки прямо сейчас запрем в сундук, чтобы ты не волновался…
– Не было, – легко согласился незнакомец, убирая в карман мешочек. – Были «громыхатели». Швыряют с огнем рубленое железо. Любой строй латников сметает, словно солому.
– Эй, воздухом сыт не будешь! Холодная – это ладно, это не привыкать. Но тряпья какого-нибудь дайте, дров для костра. И пожрать. Вон, у нас купец даже с лица спал, так измучился в дороге. Он богатый, заплатит. Можно даже вина побольше, удачный побег обмыть. Когда еще получится дух перевести.
Городок пылал. Бесконечные черные грязные дымные столбы воткнулись в небо, превратив пасторальный пейзаж в черно-белое полотно абстракциониста. Снег внизу. Провалившиеся черепичные крыши у аккуратных домиков. Всполохи жаркого огня. И дым, царапающий своими жирными грязными пальцами низко летящие облака.
Пит Погремушка опомнился первым, шагнув вперед. За ним метнулись остальные абордажники. Вторая атака прошла куда как успешнее – ошарашенный противник не смог сразу оказать должное сопротивление, а потом остатки чужих солдат задавили за счет численного перевеса, дав еще возможность подстрелить подоспевшему лучнику троих самых прытких.
– Годится. Но я должен знать, ради чего мне шею под топор палача подставлять. Что ты задумал?