- Я предлагаю -уехать! - грозно сказал отец, - Но ты упрямишься, что дескать, квартиру не на кого оставить. Да и с ребенком куда поедешь?
Яркое майское солнышко припекало, а где-то высоко над головами шумели тополя. Такие тополя бывают только здесь, в Донбассе. Высокие, со светлыми стволами и серебристыми, словно припавшими пылью, листьями. Тополя роняли на землю белую вату, которую поднимал ветер и сбивал в настоящие сугробы. Казалось бы, уже пришла зима, но это всего лишь тополиный пух. Мягкий и нежный пух стелился по земле вдоль дороги, а потом снова взмывал вверх, поднятый горячим степным ветром.
Дело пошло быстрее. Только все капало прямо на стол, на пол и на пижаму.
Лиза ничего не поняла. Какой-то молоток, какой-то мальчик, какой-то Славянск и какие-то фашисты... Ей показалось, что мама шутит. Или смеется над ней. Лиза так надулась, что даже не села смотреть новости вместе с родителями.
Лиза сразу представила злую колдунью Елену Петровну. Она, скрючившись над огромным котлом, в котором бурлила зеленая вонючая жижа, бросала туда пиявок, мухоморы и шерсть черного кота. Кот у Елены Петровны был, Лиза даже гладила его. Но теперь кот стал злым помощником ведьмы, которая хочет помочь темным рыцарям и дракону завоевать сказочное королевство.
Соседка задыхалась от собственной злобы. Мама Лизы слушала ее молча. Равнодушно. Ей было все равно, что думает какая-то Елена Петровна. Ей было неприятно, что вся эта сцена происходит при ребенке. Мама Лизы хотела пройти к своей квартире, но Елена Петровна перегородила ей дорогу.