Тяжело вздохнув, девушка оглянулась у порога на мирно посапывающего ребенка, а затем, решительно закрыв за собой дверь, пошагала к выходу на улицу.
— Ну тот, кто на Ли охотится… Я в его карете ехал, — быстро и сбивчиво объяснял мальчик, напрягаясь изо всех сил, и волоча за собой Дэррэка.
— И зачем? — Ли на всякий случай сделала шаг назад. Уж больно странной показалось ей поведение незнакомки. Может сумасшедшая?
Веки охотницы разомкнулись, и взгляд распахнутых голубых глаз прошил Касса насквозь, заставив содрогнуться всем телом. К горлу подкатил колючий едкий клубок, мешающий говорить и дышать. Все мысли смешались в какую-то бесформенную кучу, и важно было только то, что сейчас в его руках была та, без которой все в этой жизни теряло свой смысл.
Он развернул Оливию так быстро, что стеклянная колба ларэнты, отлетев в сторону, со звоном разлетелась на сотни осколков, и в абсолютной темноте жадный поцелуй, сминающий ее губы, был похож на яркую вспышку света, извержение вулкана, утопившее ее в своей огненной лаве.
Можно ли остановить время и поймать мгновение — тот миг счастья, когда, ощущая удары сердца своего ребенка, перед твоими глазами проходит целая жизнь? Можно ли материализовать это захлестывающее чувство растерянной нежности в минуту осознания того, что ты больше не просто мужчина и муж — ты отец? Потому что там, под сердцем бесконечно любимой и родной тебе женщины находится твоя плоть и кровь, твое продолжение на этой земле, твоя безмерная любовь, волею Всевидящего получившая крошечную душу и тело.