Оставшись в одиночестве, Ли укуталась в одеяло и, подтянув к груди коленки, села ждать, пока муж поговорит с царем.
Касс помнил. А еще помнил, что помимо Тарги в замке было как минимум пять кухарок, помогавших старшей поварихе, и то, что жена, несмотря на это, готовила сама, наводило его на странные мысли. Сейчас она вела себя как хозяйка замка и, похоже, ей это нравилось.
— Что происходит? — тревожно заерзал по полу Урхурт, когда в костре ярко вспыхнуло пламя, и тлеющие искры алыми брызгами стали разлетаться в стороны. — Какого Раннагара? — вскакивая с места ошеломленно воскликнул он.
— На этом месте моя логика заканчивается, — досадливо вздохнул Касс. — Остаются одни фантазии. Но если я прав, тогда становится понятным, зачем ему нужно разрушить Эсклафидру — он хочет вернуть в этот мир своих… или сам к ним вернуться… не знаю.
Оливия молча кивнула, судорожно выдохнув. Ей было страшно — так страшно, как никогда в жизни.
Ветер рвал их волосы, играл складками одежд, бился невидимыми кулаками о их застывшие напряженные фигуры, словно хотел сдвинуть их с места, заставить разорвать затянувшуюся зрительную связь, остановить этот немой поединок взглядов и характеров.