— Джедд прав. Я тебя совершенно не знаю, — хрипло пробормотал герцог. Слова давались ему с трудом, и смотреть на ту, которой он причинил столько зла, за которое она теперь платила ему добротой, было невыносимо больно. Лучше бы она его ударила, потому что когда она его ненавидела и презирала, он не чувствовал себя такой тварью и подлецом. — Ты удивительная: отважная, смелая, добрая, великодушная… — Касс запнулся, тяжело проглотив подкативший к горлу ком. — Я тебя в грязи вывалял, а к тебе и капли не прилипло…