Добирался недолго, на трамвае, ух, как же понравилось-то! Только вначале пришлось битву выдержать в очереди на посадку. Благодаря тому, что было лето, мою грудь не закрывала шинель, да, я с гордостью надел медали и орден. Хоть в столице таких, как я, довольно много, в орденах в смысле, но все-таки прохожие смотрели довольно уважительно. В больнице приняли хорошо, даже очереди никакой не было. Седой, старый, как дедушка Ленин, врач осматривал минут пять, потом полчаса расспрашивал, желая знать точно, что со мной произошло. После беседы уложил на кушетку и закапал мне глаза чем-то вязким на вид. Эффект был мгновенный. С того глаза, которым я еще видел, хоть и через пелену, пропала та самая пелена. Зрение чуть обострилось, но оказалось, что теперь я ничего не вижу вблизи, аж глаза слезились, когда пытался посмотреть на свою же руку.