– Да, наше, полицейское, на которое есть вход и обычным гражданам, самое лучшее. На нем регулярно проходят соревнования по стрельбе на тысячу ярдов, так что места у нас хватает. Какой калибр предпочитаете?
– Да вставай уже, чего разлегся-то? Понял, до чего тебя такая жизнь довела? – я продолжил нравоучения, хотя чувствовал, что глаз у меня реально устал, и голова начинает болеть от напряжения. Щуриться я уже устал, но по-другому никак.
– Брат, Петруха, – зарычал я и дернулся, пытаясь встать. Продолжая орать, я не сразу понял, что меня скрутили и удерживают явно не две руки. А через мгновение я услышал голос. Господи, да это голос моего братишки!
– Эй, парень! Чего, глухой, что ли? – Я встрепенулся и посторонился.
– Ой, самому бы кто сказал, где я и откуда, – усмехнулся я, – ночью с поезда слез, в товарняке у нас отхожего не было, а поезд-то, тю-тю…
– Что, такая шишка? Вроде все-то сержантик, правда, не молодой уже… – Разговор у них был на мове, но я привожу почти дословно, особо-то сложного ничего нет, языки похожи.