Глава Целителей напряг память. В этом доме подозрительных приезжих не обитало, зато имелись торговая лавка и склад, в котором хранили товары с юга (это Ребенген знал из собственного расследования о стахийском опиуме). Логично: вряд ли Хозяин имеет в Гатанге только одно убежище.
Именинница, словно маленькая принцесса, встречала гостей в окружении свиты подружек, юных родственников и воздыхателей. Единственным послаблением этикету были стульчики, которые поставили для детей слуги. Очаровательная малышка с соломенного цвета кудряшками и голубыми глазами у неискушенного человека вызвала бы умиление, но Ребенген не обольщался – взгляд девочки уже зацепился за знаки волшебства и теперь светился нездоровым энтузиазмом. Конца обмена приветствиями именинница дождалась с трудом.
– Мне надо подумать, – постановил Хубмага. – Возможно, придется сообщить обо всем Ракшам.
– Нет, – легко признался Ребенген, неожиданно вспомнивший, что Бастиан запретил посвящать главу цеха в свои планы. – Но других следов тоже не наблюдается.
– Когда вернешься, найдешь меня, – кивнул Хумбага, из чего Ямбет заключил, что колдун прячется и готов смыться в любую минуту.
За забралом шлема Ребенген не видел ни глаз, ни лица, но в отсветах на плаще Лорда появились фиолетовые язычки. Впервые магу показалось, что память о былой дружбе не отведет от него беду. Но в этой картинке чего-то отчаянно не хватало…