– А вот это уже интересно… – насторожился Виктор. – Лешка, ты думаешь – «ветровые маячки»?! Хотя… Пуля малокалиберной винтовки – легкая, нужно точно знать величину поправок…
Конечно, на многочисленных совещаниях Виктор постоянно, что называется, «задалбывал» начальство усилением мер пожарной безопасности, мобилизацией сил гражданской обороны, приводя примеры Москвы и блокадного Ленинграда. Соответственно, и начальство, хоть и с неохотой, поскольку и так хватало насущных проблем при обороне Сталинграда, но все же реагировало. Так были развернуты дополнительные посты воздушного наблюдения, оповещения и связи – ВНОС, выделены дополнительные зенитные батареи орудий различных калибров. На заводах Сталинграда в кратчайшие сроки были построены два бронепоезда ПВО с автоматическими пушками и крупнокалиберными пулеметами. Бронепоезда курсировали прямо в черте города по рельсам, проложенным между огромными заводами.
Но в 16 часов 18 минут прозвучала команда «Воздух»! Тонкие стволы скорострельных зенитных орудий поднялись на линию визирования. У буссолей и дальномеров застыли номера расчетов. На лотки заряжания поданы обоймы с отблескивающими латунью снарядами. Выданы параметры целей – «по фашистским стервятникам – огонь»!
За три дня до этой страшной бомбардировки лейтенант Ракитин зашел в кабинет к старшему майору Воронину. Комендант Сталинграда махнул рукой на его доклад, садись, мол, а сам продолжал разговаривать с кем-то по телефону.
Лейтенант Ракитин оказался прав. С небес обрушился знакомый за два года войны вой немецких пикировщиков. Проклятые бомбардировщики «Юнкерс-87», ставшие символом гитлеровского «Блицкрига», рушились с высоты, сбрасывая смертоносный груз на головы защитников Сталинграда. Дымные фонтаны взрывов взвились над русскими окопами. Воздух со свистом вспороли горячие зазубренные осколки, чтобы остыть в русской крови…
Видимо, они вообще приняли броневики группы лейтенанта Ракитина за собственное подкрепление.