– Сообрази нам поужинать и чайку, – обратился лейтенант Ракитин к дневальному.
Шестигранная башня-«гайка» «тридцатьчетверки» с механическим жужжанием повернулась в указанном направлении. Виктор вскинул СВТ-40 и прицелился по вспышкам пулеметного огня, мелькавших в развалинах. Сделал серию из трех выстрелов, потом – еще четыре.
Из-за войны в излучинах Волги и Дона урожай ржи, пшеницы и других злаков не убрали, поэтому мыши расплодились просто в невероятных количествах. Как только ударят холода, то вся эта «орава серой мелочи» кинется в тепло: в окопы, блиндажи, дома, в сараи, в стога сена и соломы.
Подразделение Виктора Ракитина вернулось вечером с очередного боевого задания. На этот раз потерь не было и все были веселы. Не придется за ужином отводить взгляд от пустующего места за столом и накрытого кусочком черного хлеба граненого стакана водки.
Виктор Ракитин глядел на набережную Сталинграда: вот Соляная пристань, а дальше слева направо раскинулись перед взором лейтенанта Госбезопасности пивзавод, комплекс зданий НКВД – большой жилой массив, вдалеке виднелась мельница Гергардта. В центре возвышался огромный «Г-образный дом», как его называли сами сталинградцы. Дальше направо высились огромные емкости Нефтесиндиката. На горизонте возвышалась громада Мамаева кургана.
– Если снайпер стреляет из «мелкашки», как ты утверждаешь…