Она легкой тенью проскользнула в приоткрытую дверь. Оттуда вновь донеслось кошачье шипение, а секунду спустя из комнаты опрометью, прижав уши, выскочил Фредерик. Дверь захлопнулась, едва не прищемив коту хвост, отчетливо щелкнул замок.
Черные башни Атросити показались издалека. Странный визуальный парадокс Астрала – крупные Осколки Тверди видны с большого расстояния, хотя в розовых облаках теряется все, что дальше нескольких метров от корабля. Над замком я узнал знакомые обводы «Несущего Бурю». Джаггернаут «Стальных», прикованный цепью к поверхности Осколка, окружала туча снующих туда-сюда «птичек». Понятно, восстанавливают снабжение – корабли нашей коалиции выгребли все, что не приколочено, оставив Пандам голые стены. Да и то, не все.
– Тихо, тихо! – я попытался осторожно пригладить стоящую дыбом шерсть. Фредерик, кажется, признал меня, бросился навстречу, жалобно мяукая и ластясь. Он казался обрадованным и встревоженным одновременно.
Сейчас Дар озадаченно чешет нос, одновременно наверняка параллельно общаясь с другими лидерами своего альянса.
Оэнни воспользовалась лифтом, одним из трех, пронзавших тело ангела от подножия до кончика каменного клинка, задевающего облака. Золотистая клетка магического подъемника быстро вознесла девушку на последний ярус, где находились помещения Ректората. Поднимаясь, она гадала, что могло послужить причиной вызова? Учеба проходила безупречно, преподаватели хвалили, называя ее чуть ли не лучшей на круге, никаких замечаний не было… Может, мерзавка Глэвис нажаловалась после недавней стычки в лаборатории? Нет, слишком мелко. Или роман с Ри-аном, младшим инструктором гладиатория, всколыхнул умы? Но личная жизнь школяров и юниоров, также как их любовные похождения, никогда не волновали Ректорат. Скорее, тут какой-то вопрос с ее Испытанием, срок которого вот-вот наступит.
Оэннифэр, дрожа, нашла в себе силы слегка помотать головой. Увидев ее упрямую гримасу, он усмехнулся. И свободной рукой отодвинул повязку, показав, что скрывал под ней.