Но Сашка все же выскользнул из корзины и помчался туда, где мы дрались с эльгуровцами. Пошел, пошел – и пропал!
Да, на катере меня прокатили, фотографировать позволили. И по причалу возле волнореза я прогулялся.
Виктору не понравилось, что в последнее время по адресу Бункера все, кому не лень, нехорошо прохаживаются. Он возразил отцу Михаилу в том смысле, что не умеющие радоваться жизни люди заболевают и потом долго лечатся…
Привычная рутина… для кого-то. Не для меня.
Сорочкин начал потихоньку высовываться из санчасти, гулять по базе, его не замечали в упор и даже под ноги не плевали. Демонстративно. А лучше бы морду в кровь разбили.
Шлем он не надевал. Юкагиры должны видеть его лицо, а не серебристое стекло. Из-за этого изо рта у него клубами выбивался пар. За куполом было –25 по Цельсию, и этот холод особенно ощущался от того, что тело все никак не могло забыть теплую комнату.