Батальонный командир 125-го стрелкового полка 6-й стрелковой дивизии РККА старший лейтенант Виктор Петрович Ростовцев
— О нет, фройляйн Марина, — ответила она. — Мне очень полегчало от вашего лекарства…
Жуков уже видел фильм, снятый под Гомелем российскими военными корреспондентами, о том, как танковый батальон, будто нож сквозь масло, проходит через позиции немецкого отдельного противотанкового дивизиона, оставляя за собой только вмятое в землю железо и мертвые раздавленные гусеницами и расстрелянные из пулеметов тела немецких противотанкистов. Кстати, показухи в этой атаке было самый минимум, уничтоженный противотанковый дивизион больше не сможет открыть огонь ни по советским танкам старых моделей, которые как раз уязвимы для калибра «колотушек», или по российским бронетранспортерам, БМП и грузовикам.
— Так значит, — спросил в конце этого рассказа генерал-фельдмаршал Лист, — насколько я понимаю, против нас выступает прекрасно вооруженная превосходящим оружием будущего чудовищная помесь древних спартанцев, великих героев Валгаллы и самих господних ангелов, ибо недопустимо смертному человеку быть таким совершенным. Но при этом мы против них не в состоянии выставить ничего, кроме войска, которое пришлось по мелочи выскребать либо с других участков фронта, либо из тыловых гарнизонов? Канцлер Бисмарк, если я не ошибаюсь, называл это настриганием шерсти со своих собственных яиц.
Но все уже не имело никакого значения, потому что в тот момент, когда мы смотрели за разворачивающимися винтокрылами, из лесу со стороны правого фланга и тыла выехало большое количество русских кавалеристов, атаковавших наши позиции. Вот ведь незадача — мы ждали жестокие сверхсовременные суперпанцеры «марсиан» с фронта, а оказались захвачены ударом вполне себе архаичной большевистской кавалерии с тыла. Я оказался среди тех немногих, кто своевременно поднял руки вверх и избежал нарубания на порционные куски казачьими саблями. А суперпацеры я тоже увидел, но позже, когда нас уже гнали в составе колонны пленных на восток.