Последнего мне не надо. Зато попытаться выдать себя за последователя волховского искусства, если уж сильно припрёт, вполне можно. Колдовать я умею, и эликсирчики учусь варить непростые. Если ссылка на нейроэнергетику не прокатит, буду утверждать, что получил знания языческих жрецов, когда меня молнией шарахнуло. А уж откуда остальные люди с их способностями взялись, то мне неведомо.
– Фальш! Фонограмма! У него даже шнура нет на гитаре, – примерно так можно перевести выкрики слегка нетрезвого бюргера, который однажды подбежал к сцене, и не обращая внимания на жену, которая пыталась его вернуть на место, взывал к справедливости, брызжа слюной и топая ногами.
Изучал бумаги он долго. Похоже, я промахнулся с расчётом на эмоциональность, а может, сказывается его опыт строительных работ. Все подписи он рассмотрел не по разу, а документы разве что на зуб не попробовал. Раза на два всё перелистал взад-вперёд, хмыкая и крутя головой.
Дмитрий Юрьевич, представитель Внешторга, выглядел не менее импозантно, чем руководитель отделения Сименса, а по ширине улыбки превосходил немца раза в полтора.
– Думаю, – недовольно отозвался я на её вопрос. А чего радоваться? Сижу, как дурак, с вымытой шеей, в белой накрахмаленной рубашке, и со старательно уложенной причёской. Счастье так из меня и прёт, ага, хрустит прямо, как рукава моей рубашки.
Два тридцать со второй попытки, сбитая планка на третьей и два тридцать семь с четвёртой попытки. Есть рекорд мира по прыжкам в высоту!