Секундная заминка, и я падаю в обморок. Увы, притворный, но, надеюсь, никто ничего не заметит.
Когда-то я думала, что мой отец ни на что не способный тюфяк, и мама тянет всю семью, не уважала его, и только после смерти папы, мама многое пояснила и открыла.
— Окин, пожалуйста, скажите, — прошу тихо и жалобно. — Что же там?
Тыкаю когтем в себя, но ничего не происходит. Новый аксессуар, что с такой легкостью разрезал цепи, а кожу протыкать отказывается, словно и не коготь вовсе. Как так?
Друг Енура встает из-за стола, берет несчастную лалли за волосы, поднимает ее за них с пола и, расчистив часть стола от тарелок, кладет ее животом на стол, а сам пристраивается сзади. Девушка громко вопит и просит пощады, а йер, прижав ее руки к столу и широко раздвинув ей ноги, под смех друзей, приспустив штаны, грубо вошел в нее. Остальные, смеясь, шутят, что наконец на стол подали горячее.
Дараи наклоняется и покрывает мое тело легкими, невероятно ласковыми поцелуями. Медленно, дразняще. Дараи не торопится, он сыт, а потому с удовольствием играет со своей “едой”.