— Нет. Что я ему сейчас предъявлю? — Выдохнул старлей. — Ни улик, ни свидетелей. Постановления на обыск тоже нет. Твои слова, к сожалению, к делу не пришьешь. Ничего, возьмем под плотный контроль, а я пока агентурное сообщение нарисую. Со следователем посоветуюсь, с начальником уголовного розыска. Они сейчас за любую ниточку готовы ухватиться.
— Дурак. — Согласилась со мной Таня. — Потому что такие вопросы задаешь. Не нужна тебе такая работа. И деньги такие не нужны. А перстень в мусорку выкинем, может какому-нибудь бомжу повезет.
— Молодые люди, не стоит так страдать! Не на год же расстаетесь! Тем более что при современных технологиях разговаривать друг с другом можно хоть десять раз на дню! — Дядя Леша, пуская своей обширной лысиной солнечных зайчиков, укладывал сумку Тани в багажник. — Таня, садись в машину, нам еще долго ехать!
Дежурный, в звании капитана, уже стоял на вытяжку, ожидая прибытия начальника отдела.
Дома, поглотив кучу калорийных продуктов, я приступил к рассказу. Старался вспомнить каждую мелочь, описать каждое действие. Во время моего рассказа Никс возбужденно летал по комнате, сверкая выпученными глазами.
— Понимаешь, этот мужчина, его Вадимом зовут, говорил таким голосом, как будто он сам уже умер. — Рассказывал мой помощник. — У его жены рак кишечника, несколько операций, химиотерапия, все бес толку. Женщина угасает с каждым часом, ей уже начали сильнодействующее обезболивающее колоть. Большую часть времени она спит, одурманенная лекарствами. Врачи говорят что у нее от нескольких дней, до трех недель. Но на три недели никто особо не рассчитывает. Ты как? Готов? Возьмешься?