Нкрума поморщился: не хватало, чтобы их задело. Он-то справится, в Академии и этому учили, но… зверье зверьем и останется.
— …но и весишь немало. Мне тяжеловато тебя носить.
Воображение среагировало мгновенно. И пред внутренним моим взором возник матерый разлапистый дуб, в ветвях которого застряло тележное колесо. На колесе громоздились ветки, а средь веток восседала я, в белом пышном платье и драной фате.
Треснула скорлупа защитной оболочки, вытянулась, образуя гладкий трап. И по нему, согласно обычаю, спустилась невеста.
— Ты не подумал? Не успел подумать, занятый беготней по пескам… ты… — сумочка подымалась и опускалась на голову со звенящим гулким звуком. Может, конечно, звук этот исходил не от сумочки, но от головы, которая, согласно матушкиным убеждениям, была пуста, как мусорная корзина, но… легче от этого не становилась.
Не то, чтобы он крика испугался, благо, звукоизоляция в доме пока работала, но… вдруг да станется с нее следом пойти? Дальше охранного периметра она вряд ли уйдет, хотя… женские пути неисповедимы. Да и в пределах периметра достаточно опасных созданий.