– Не прав ты, мальчик, – произнёс ещё один мужик, выходя в прихожую. – Место это – хорошее, особенно если не шуметь и не «нарушать». А то, что к одному из ветеранов Зоны часто старые сослуживцы наведываются, ну так что с того? Так что не говори о том, в чём не разбираешься.
Бывших… как много в этом слове смыслов для старого человека. Бывшие друзья, бывшие враги, бывшая семья… Своих двух красавиц жён старый чеченец потерял ещё в годы Третьей мировой войны, когда объявившая независимость Чеченская Республика Ичкерия выступила против новорожденной Империи. Тогда, после взаимных ядерных ударов, русские, да как, в общем-то, и все остальные, вдруг позабыли значение слова «гуманизм», который нохчи тогда воспринимали за «слабость». Так что головной танк колонны просто не остановился, когда на дорогу перед ним высыпали женщины и дети, а он, вместе с другими воинами республики, в это время тайными тропами позорно бежал из родного «бывшего» аула.
– Не в этом деле, Кузьма, – он смахнул пот со лба и хмуро посмотрел на меня. – Понимаешь, если бы не маньяк, то я бы сам справился, но сейчас – у меня нет никакой возможности… уйти в самоволочку. А ты, насколько мне стало известно, можешь свободно покидать колледж в любое время. Ведь так?
Дождался, покуда двое молчаливых охранников в дорогих деловых костюмах вынесут из его ванной комнаты мешки с трупами, в нос, шибанул неприятный запах свежего кала. Постояв немного и дождавшись, покуда тела унесут подальше, Дед Абу медленно вышел из комнаты. С годами обоняние у старого волка притупилось, но всё ещё было достаточно чутким, чтобы услышать расползающийся из ванной комнаты зловонный запах.
– Где он? – требовательно спросил тоненький, но донельзя надменный и звучный голос. – Где Кузьма?