Прежде чем я успел ответить, младшая цесаревна сбросила вызов. Я же, убрав трубку в подсумок, хмуро посмотрел на улыбающегося Валентина.
– В «лагерь», что ль, загремел? – хохотнул парень. – М-да… не повезло. В общем, ладно. Потом расскажешь. У меня к тебе есть просьба.
– Во-первых, – целенаправленно двигая попкой, пропела цесаревна, – за исключением «театральной труппы» для проверок из отечественных рабочих, почти на всем на производстве задействованы иностранцы без разрешения на работу и медкнижек. Причём, по документам, они получали почти по сто пятьдесят тысяч в месяц за труд на роботизированной линии, в реальности же та простаивает почти сто процентов времени. Банки крутят вручную, «черныши» и получают за это совсем мизерную оплату. Во-вторых, продукты для переработки хоть и анонсируются как свежие, в реальности многократно перезамороженный и часто просроченный в заморозке на пару лет, который к тому же не проходит процедуры должной обработки.
– Но правила… – возмутился один из присутствующих. – Его бы не пустили просто так на внутреннюю территорию полиса! Или вы угрожали им…
Скажем так, видно было, что девочки действуют по заранее заученным и отточенным схемам, благодаря которым поддерживать интересный разговор можно было и со столбом, а со стеной вести полноценный научный диспут. Этих юных «охотниц» родные «племена» отправили на прощупывание «добычи», на предмет её возможной прикормки, вероятности приручения, а то и вообще моментального забоя. А потому личность «мамонта»… ну хорошо – «мегабарана», их в этот момент по большей части не интересовала: «Партия сказала “надо”, комсомол ответил “есть”».