– Не надо, – ответил мужчина, – но уж больно ты умный.
В общем, поменять уже было ничего нельзя. Визуальное описание герба: «Геральдический щит с вензелями и мечами, а также прочими регалиями, увенчанный герцогской короной, с изображением в поле кумачового цвета белого барана, застывшего перед новыми золотыми воротами с сияющими над ними серпом и молотом соответствующего колера», как и его графическое отображение, уже считалось «классическим» и было признано всеми геральдическими палатами стран-участников Конгломерата Наций и международными организациями. А заодно вошло в филателистические сборники России и Либерократии в сериях марок «Гербы имперских Родов» и «Геральдические традиции нового мира», где была обозначена как «Герб герцогского рода Российской Империи, более двадцати пяти лет сохраняющего инкогнито» и считалась раритетом среди ценителей.
– Не беси меня, Женечка… – явно подражая младшей сестре, пробурчала Инна.
Встретившись с Инной, мы немедленно отправились в рекомендованный нам «Дом ужасов», не помню, как он там на самом деле называется, но поющие головы бюстов на колоннах производили впечатление. Плюс в этом якобы «тёмном саду» летали иллюзорные призраки, и вообще было интересно. Особенно приятной была реакция моих девушек, крепко ухватившихся за меня и мило взвизгивающих на каждого появляющегося в поле зрения страшилу.
– Добрый вечер, господа бандиты, – произнёс молодой голос. – А неплохо вы здесь устроились…
Надо сказать, что в этот момент никто ничего не понял. При чём здесь какой-то там Гогенцоллерн, имя которого даже ни разу не звучало на этом заседании. И только, наверное, я, благодаря открытому «Третьему глазу», заметил, как болезненно поморщился посол Российской Империи, думая, что в этот момент его никто не видит.