– Значит, будем приводить в чувство, – сказал я.
Обе девушки одновременно вздрогнули и отшатнулись назад. На миг мне даже стало стыдно и жалко их, но только на миг, в следующую секунду, я отогнал эту мысль. Если я сейчас дам слабину после экзекуции, то эти две подруги мне конкретно сядут на шею и сбросить их потом, выйдет на порядок сложнее и дороже.
– Пусть ищут, – пожал я плечами. – Это им поможет выжить и если окажутся адекватными людьми, то из них создам свой отряд.
– Или выпорю, – перебил я её. – Блин, что за детсад – штаны на лямках! Неужели сложно понять, что находясь рядом со мной, ты делаешь только хуже и создаёшь больше шансов, что меня заметят и убьют? Или тебя, блин!
Слова моего товарища напомнили, что передо мной иммунные, которых нельзя обижать исходя из общепринятых среди местных жителей законов.
– И тебе поверят? – вместо меня ответил Маузер. – Отец, ты только после пули в колено стал относиться серьёзно к нашим словам. Неужели думаешь, что к нам прислушаются ваши чиновники и силовики? Скорее попытаются скрутить и сунуть в камеру. После этого начнут опять решать, кто прав, виноват и что делать. Затем станет поздно с ними общаться, так как начнут обращаться.