Игра в очередной раз показала, что для нее есть избранные и те, кто рылом не вышел. Общение с первым Советником Императора подтвердило правильность принятого ранее решения. Я пройду этот путь во чтобы то ни стало. Ради того, чтобы стереть из Игры таких, как этот бессмертный высший мудак. Я готов убивать живых существ даже за иллюзию правильного мироздания!
– Мне нужны гарантии, – Бернард вопросительно поднял брови.
– Исполнено, – Советник не оспаривал право Герхарда на выбор игроков для следующей эпохи. Игре было все равно, кого включать, а кого нет в списки. Кроме этой троицы для Игры все были равны между собой.
– Ярик, ты почему гостя держишь на пороге? Даже кофе не предложил, – за всей этой суматохой я не подумал, что Лена может проснуться. Сам факт наличия ночного гостя у нас в квартире ее ожидаемо не смутил.
– Кроме того, что туда теперь нельзя попасть этим способом, в резиденции нельзя никому навредить. Считай, что все присутствующие на территории находятся в другом измерении. Ни порезаться, ни убиться, ни отравиться. Локальная пародия на бессмертие длительностью три дня. Попади ты туда со своей Легурией, сдох бы от голода.
– Мы виделись три тысячи семьсот два года назад, – ответил Танатос, и я начал понимать, почему могу испытывать к нему симпатию. Танатос был прямолинеен и однозначен. Для игрока, сделавшего себя богом смерти, существовали только факты без всяких искажений. – Зачем ты вошел в мой мир, Тень?