— Но когда ты утверждаешь, будто ангел Божий дает тебе весьма специфические военные и политические поручения… — Гастон повел плечами.
Красный Рыцарь поднялся на ноги и обнаружил, что меч все еще у него в руке. Замшевые перчатки превратились в лохмотья, левая рука кровоточила, поскольку он слишком высоко перехватил лезвие над местом, которое не затачивалось специально для таких целей. Он подвернул ногу, перед глазами все завращалось. Когда он проморгался, то увидел, как на брюхе второй виверны, переливаясь, отражалось пламя костра.
Король собирал рассеянные войска: гвардейцев и рыцарей авангарда. Последние потеряли пятьдесят латников и столько же оруженосцев, а оставшиеся в живых воины были измотаны долгой погоней и боями, несмотря на то что утро еще не сменилось днем. Двое командующих — епископ Лорики и констебль — погибли во время первой схватки. Капталь де Рут, защищая короля, был смертельно ранен, и теперь его жизнь медленно угасала.
Джудсон наблюдал за ним, и на его лице появилось странное выражение, которое Рэндом никак не мог себе растолковать: страх? паника? любопытство?
Молодой человек взглянул на свои доспехи, висевшие на манекене, словно обдумывал социальное неравенство.
Стрела пролетела мимо Питера на расстоянии вытянутой руки, отчего у него внутри все сжалось. Ноги подкосились, он рухнул на пол и обнял себя за плечи, проклиная собственную слабость. «Как же быстро я снова превратился в раба».