— Неважно. Сиди смирно, пожалуйста. — Она густо намазала шрам, и мазь захолодила кожу. — Вот так-то лучше.
— Людвиг, слава богу! Мы так волновались! — сказал Проповедник, заметивший, что я пришел в себя. Он покосился на невозмутимое Пугало, сидевшее на берегу реки и перебиравшее в руках плоские камни: — Точнее, я волновался. Этому-то все до фонаря. Пока ты валялся без сознания, оно дрыхло.
Дальняя от нас дверь, похоже, вела в череду хорошо натопленных комнат.
Теперь оставалось проверить «зубастый» вход: если душа и была, то пряталась где-то там. Я сделал шаг к нему, но крутившийся по пещере одушевленный положил костлявую лапу мне на плечо.
Говорил он тихо, и ей пришлось сделать шаг к нему, чтобы его расслышать.
— Ладно, мир. Будем словно брат и сестра.