– Маловероятно, – отозвалась медуза. – Данный сектор пространства беден и для нас не интересен.
Дядюшка на ходу умудрялся тыкать в клавиши своего телефона.
– Вы собрались нам заплатить? – Англичанин тоже казался шокирован. Видно, у достойного наследника тех, кто менял территорию индейцев на зеркальца и бусы, в голове не укладывалось подобное. Взять по праву сильного, никого не спрашивая, а потом расплатиться. Нонсенс! – Но почему? Вы же сказали, что не интересуетесь нашим мнением!
По боку машины хлестнула очередь, часть пуль засела в броне нашего транспорта, но несколько впились в скафандры людей, которые возвышались над уровнем борта. Раздались панические крики и затрещали орудия машин, расстреливающих неведомую мне пока угрозу. Я только смог встать на ноги и снять с предохранителя автомат, готовясь отразить атаку американской армии, не ограничившейся налётом беспилотников и непонятно как преодолевшей разделяющее нас расстояние, как оказалось, что уже всё. Стрелять больше не в кого. Одинокий багги со знаками Евросоюза скромно чадит у обочины, превращённый в решето.
Только теперь я вспомнил, что в скафандре есть вообще-то ночной и боевой режимы, которые вполне можно совмещать… Ну, если их можно так назвать. Просто при нажатии парочки кнопок на приборной панели, обычно скрытой на запястье этой универсальной одежды космонавта, видеокамера сначала переключается на работу в условиях недостаточной освещённости, а потом встроенный компьютер начнёт маркировать и отслеживать всё движение передо мной, заодно распознавая других колонистов и навешивая на них яркую жёлтую метку «свой». К сожалению, особых преимуществ ночной режим так и не дал. Только проносящийся мимо лес из тёмной сплошной стены стал зелёной сплошной стеной. Да фигуры плотно прижатых ко мне людей при повороте головы оказывались взяты в рамочку выделения, а спустя мгновения окрашивались в цвета союзных сил.