– Чёрт, мы и правда переполошились всего лишь из-за кота! – воскликнул боец с огнемётом, наблюдая за тем, как напавшую на него учёную аккуратно заматывают в смирительную рубашку просочившиеся следом за солдатами санитары. – И пёс… И грызуны какие-то… А вот последних я бы зажарил до хрустящей корочки с большим удовольствием, ну и мерзкие же твари…
– Нас не волнует, угробите вы себя или нет. Но данный вариант ещё более неприемлем, – вновь качнулась медуза, переплетя верхние щупальца так, что они почти завязались узлом. – Подобное неравноценное предложение мы не будем рассматривать.
– Ты меня по телевизору давно видел? А как мы с президентом за руку здоровались в этом же здании неделю назад? – участливо осведомился дядя. – Я тут главный! Живо тащи ноутбук, а то я тебя сначала пристрелю, а потом сам к чёртовой бабушке на фиг уволю! Посмертно!
– Нельзя. Его максимум – спутники, станции или орбитальный лифт, – оборвала его Любовь Юрьевна. – Насколько мы смогли разобраться в принципах того безобразия, которое эти колонии нанороботов вытворяют с гравитацией, преодолевать силу притяжения они умудряются, изменяя вектор магнитных полей Циратры. Проще говоря, отталкиваются от планеты и вдали от неё станут бесполезны.
– Могу лечь, – усмехнулся я, закрывая глаза и поднося ложку ко рту. Запах сливочного пломбира, м-м-м… И вкус его же. А жидковатую консистенцию можно списать на то, что мороженое давно растаяло. Но подобный повод моё любимое холодное лакомство никогда не спасал от жадного пожирания. – У меня всё равно термобельё заряжено на полную, так что не замёрзну. Кстати, когда уже пустят реактор и закончатся перебои с электроэнергией? До или после того, как прибудет второй колонизационный корабль?