Связанная девушка закричала, надсаживаясь, дико.
– Именно. На то мой расчёт и был. Цапнул он меня, в левую руку впился, едва только смог. Руку-то я рассадил до крови, нарочно, само собой – он и не сдюжил. И не смог бы никогда сдюжить.
– Грядут, грядут Последние Дни! Изречены Пророчества Разрушения, и никто не в силах остановить предначертанное! Мор, глад, чума, пожары и падение неба! Моря выйдут из берегов, горы стронутся с мест своих, четыре ветра вырвутся на волю, сметая всё с земли великими бурями, а океан потопит все до единого корабли, что дерзнули оскорбить днищами своими его гладь! Распахнутся врата, и красные твари, что, как застывшая кровь, выйдут из них, довершая разрушение!
Завывая, упырица ринулась наутёк, на всех четырёх, словно оборотень.
– А вот так. Знаешь, приятель, сколько вот таких вот мальчишек мне дорезать пришлось, чтобы не мучились, чтобы в упырей не превратились?
– О демонах. О козлоногом. О Пророчествах Разрушения. О том, что наплёл тут этот проклятый упырь… Но если ты мне не расскажешь честно, что вы там задумали с Корделией и этой, третьей, как её?