– А чё, ничё так, – громко объявил он, поднимаясь и делая вид, что подтягивает штаны.
На залитом кровью дворе оставались только разбойники, Гасило да совсем юная светловолосая девчушка лет, наверное, десяти или одиннадцати. Даже Лёшек заколебался, на неё глядя.
– Не благодари, – ухмыльнулся мародёр. – Нам с тобой, Хомка, друг друга держаться надо. Так что если у тебя рухлядь справная будет, мне спокойнее. Из самострела бить умеешь?
– Впились, они значит, тряпки рвут, рычат, словно зверь какой оголодавший. Думали, верно, раненого по-быстрому поделить, не доверяли друг другу, дескать, вдруг, пока один с этими любовниками разбираться станет, приятель его всё самое сладкое и захапает.
«Да. Ты прав. Сперва его, потом себя. Эх, болит-то как всё…»
– Что? Счастлив ли я? Гм, Санди, а почему ты спрашиваешь?