Лей-линии дрогнули, отозвались, словно туго натянутые струны. Поставленный торчком камень, что Вениамин прозывал «алтарным» или «жертвенником», вдруг почернел, от него хлынул сухой обжигающий жар, словно от плавильной печи. Снег мигом исчез, от мокрой земли повалил пар.
– Хм-м, парень, а ты точно из книжников. Я-то это слово сам только с десятого раза выговорить смог правильно. Устойчивость, верно. Сопротивляемость. Но не важно, главное – что гномов-упырей мне досель не встречалось и, сподоби силы заокраинные, не встретится. А у нас с тобой начинается дело уже настоящее, за что князь нам деньжат авансом-то и отсыпал. Мальчишка-кровосос-то сегодняшний не просто так тут очутился.
– Кажется, совсем недавно я была для тебя Санди.
Глаза у создания были словно залиты белым пламенем, и Вениамин силился сейчас вспомнить, в какой из книг по мифологии ему встречался этот признак – потому что больше ничего на ум не приходило. Создание не принадлежало ни к одному из обширных бестиариев, со всем мыслимым тщанием создававшихся магами Академии не один век.
– Иди, – подтолкнул его в спину Торфинн. – Иди и вернись.
– Это же с-с-сказки! – сквозь стиснутые зубы прошипел мастер.