— Трилистник-то? — облегченно переспросил зодчий. — подойдет.
— А и невелика потеря. — его явно раздражала необходимость находиться тут из-за каприза знатной пассажирки. Теперь я при каждом удобном случае сообщала свой титул, а если бывала в особом задоре, то и родственные связи.
— Любезный Трофим Модестович, я хочу предложить новую форму рам.
— То письмо Ваше об увеличении капитала… Когда Петр Николаевич только преставился… Еще в силе? — осторожно начал он.
— Оставьте, Ксения Александровна, это, право, такие пустяки. — с улыбкой отмахнулся от титанической усталости.
— То есть он у Вас уже и благословения попросил? — ехидно уточнила я.