— Вы — волшебник, Василий Иванович! — я обняла его и расцеловала в обе щеки. — Это же именно то, что я хотела. Такое нежное и зеленое…
Он опустил взгляд и даже ладонь со ступни убрал. Резко, поэтому ощущение пустоты под ногой стало неожиданно резким. А я даже не обратила внимание, что до сих пор касалась его. Как-то захолодало в июньскую жару.
Я намедни получилъ письмо съ Высочайшими соболѣзнованіями по поводу утраты наслѣдника. Особо въ немъ упоминается скорбящая вдова. Хотѣлось бы узнать подробности этой исторіи.
— Николай Владимирович, я, конечно, очень признательна за все, что Вы для меня сделали, но не пора ли мне домой? — задалась я вопросом, поймав его в библиотеке.
И сгинул. Весь такой величественный, как старинный парусник. И устойчивости к невзгодам двадцатого столетия у него столько же — если не перестроится, то пропадет.
Перед завтраком лакей на серебряном подносе подал мне коробку конфет и пресс-папье с фигуркой совы.