— Вы, сударь, раз пришли, то стучать надобно. — хрипло проговорила я.
Евдокия переживала, но все проходит, и это прошло. Я записала ее на прием к ортопеду, без особой, правда, надежды. На очередной долговой распродаже купила старенькую колыбельку и жизнь потекла почти обычно. Ночной гость больше не заглядывал, а вот дневные…
— Шепетовка? — переспросил Тюхтяев. — Так там же в августе как раз преставился Лобанов-Ростовский, Алексей Борисович.
Мы задумчиво изучали пустой многоугольник слева от входа.
— Я, вообще-то, больше о тебе думал. С ним твой темперамент лучше сочетается, чем с любым из этих светских бонвиванов. — устало поведал родич.
— Василий Иванович, — я приподняла вуаль и подвела его к будущему гнезду. — Вот скажите искренне, Вам хочется попробовать? Стать первым, чтобы по этому фасаду узнавали именно Вас, а не «одного из этих архитекторов»?