— Что? — он приподнял простынь, которой был укрыт и даже немного покраснел, соотнеся недостаток одежды и мое присутствие рядом.
Демьян успел подхватить ребенка, Мефодий — мать, перенесли их в каморку, мы с Устей осмотрели роженицу — кровотечения нет.
Заодно переоделась, выдохнула, прихватила нашатырный спирт. Лето на дворе, а меня колотит как в ноябре.
Антуан воспринял мое возвращение без восторга, но спокойнее, чем раньше.
На меня уставились с недоверием и иронией.
— Да Лазорку мою, помните ее? — я кивнула, ведь эту адскую скотину забыть невозможно — На мыло сдают. А я с ней столько лет, и с барином в Турецкую войну были… Супруг Ваш, Петр Николаевич, на ней учился… А тут — на мыло… Тошно мне, Ваше Сиятельство, мочи больше нет.