— Подумать только, Алексей Борисович хранил столько тайн, а погорел на увлечении генеалогией. — изумлялся мой родственник, потирая затекшие руки. Минут через двадцать дом заполнился людьми в темных мундирах, с которыми объяснялся сам граф Татищев, причем делал это в резких выражениях.
— Дареному коню в зубы не смотрят. — резюмировала я. — Мефодий, пойдем в спальне повесим.
Пришлось побѣгать въ поискахъ этихъ книжекъ, но радъ преподнести полное изданіе. Надѣюсь, твой интересъ къ живой природѣ ты сможешь полностью удовлетворить лѣтомъ въ Вичуге, куда мы съ Ольгой Александровной тебя приглашаемъ.
— Ну отчего же? — он готов был выложить множество льстящих моему самолюбию вариантов, вроде внедрения под прикрытием. — Можете просто наблюдать и делиться своими наблюдениями.
— А что, мальчики голодают. Мне, может, кусок в горло не лезет в столовой, когда я обедаю и думаю, как они там.
Для начала я на хорошей бумаге набросала письмо. Мефодий у нас провалами в памяти не страдает, так что сообщил мне и имена основных командиров Тихона, и еще кое-какую информацию.