Убитый так и не успел издать ни звука, и пограничник сухо улыбнулся. Это был оскал волка, ворвавшегося в овечью отару, оскал тигра, впрыгнувшего в самую середину собачьей своры. Так улыбался лейтенант Афанасьев, когда резал боевиков, шедших со стороны сопредельной Грузии. Именно так улыбался капитан Афанасьев, уничтожая тех, кто вёл через Пяндж караван с наркотиками. Вот так улыбался майор Афанасьев, встретив кинжальным огнём отряд чужого спецназа, преследовавший отступавших курдских пешмерга. Наверное, так улыбался и дед Афанасьева двадцать пятого июня сорок первого, высаживая последнюю ленту «максима» по гитлеровцам и аккуратно пряча в рукаве последнюю гранату Ф-1. И точно так же улыбается Викт Аван – полковник Афанасьев, выполняя свою кровавую, но – увы! – нужную работу. Кто-то ведь должен её делать? «Не морщитесь рядом с ассенизатором, если не хотите плавать в дерьме!»