Цитата #1185 из книги «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»

Последнее, в чем можно было обвинить НК, – в лености: целыми днями она занималась перепиской и переводами, а еще ухаживала за участком, разбила цветник и присматривала за кухней. ВИ был не из тех мужей, которые готовы тратить время на что-либо, кроме варки яйца всмятку, и поэтому на кухне верховодила теща – славная женщина, выпускница Института благородных девиц, которая отважно поехала в Сибирь за дочерью – и, кажется, была очень довольна своим зятем и как главой семьи, и как партнером по играм в карты.

Просмотров: 4

Первые года полтора были для «Искры» крайне скудными, и дефицит бюджета не закрывался никогда. Ленин и Крупская всячески подстегивали корреспондентов – особенно оседлых, присматривавших за искровскими «хабами», – чтобы те искали спонсоров и использовали малейшую возможность заработать на газету. Студентам предлагалось устраивать благотворительные аукционы, лотереи, концерты в помощь неимущим сокурсникам – при этом союзные им работники типографий печатали больше билетов, чем было указано; мало того, на такого рода мероприятиях устраивались «буфеты», где под видом чая наливали коньяк, а вместо кипятка – водку; как и во всех подпольных барах, алкоголь оценивался здесь недешево. В январе 1903-го Красин, живший тогда в Баку и занимавшийся делами легендарной подпольной типографии «Нина» (которая обладала мощностями, достаточными, чтобы завалить «Искрой» всю Россию), умудрился устроить концерт В. Комиссаржевской в доме начальника полиции, который едва ли предполагал, что на его деньги будет финансироваться газета Ленина. Постоянная нужда в деньгах приводила к появлению разного рода светлых идей, связанных с возможностью легкого обогащения. В какой-то момент Ленин и Крупская всерьез ломали голову над предложением коллег самим открыть бизнес по торговле рыбой – чтобы одновременно в бочках возить и газету. Посмотрев друг другу в глаза, они вынуждены были признать бизнес-план остроумным; он не осуществился только потому, что у «Феклы» не оказалось полмиллиона на закупку собственно селедки.

Просмотров: 3

В дверях Смольного с послами сталкивается еще один иностранец – Фриц Платтен, тот самый, что провез Ленина через Германию. Ленин зовет его с собой – ему надо выступать в Михайловском манеже, на митинге перед отправкой на фронт бойцов новой армии. Привычно взобравшись на специально загнанный внутрь манежа «ораторский» броневик, Ленин произнес стандартную получасовую речь о том, что социализм не за горами, революция выдюжит и в целом дела налаживаются. По словам другого оратора – американского журналиста А. Вильямса (товарища Джона Рида), эта речь Ленина, в отличие от всех прочих, была не слишком убедительной: видно было, что он не мог сказать людям, отправляющимся на фронт, ничего внятного: шло перемирие, в Бресте бодалась с немцами и австрийцами делегация во главе с Троцким, и Ленину больше нужен был мир, чем храброе поведение этих людей в окопной драке с немцами. Вильямс утверждает, что речь Ленина не поняли; Суханов, слышавший Ленина раз сто, замечает, что после октября Ленин «выгорел» как оратор. Сам Ленин, что характерно, тем же вечером в разговоре с норвежским социалистом признается: «Я больше не оратор. Не владею голосом. На полчаса – капут». И все же, похоже, эта осечка была исключением – потому что, как мы увидим, обычно речи Ленина производили на менее искушенную аудиторию глубочайшее впечатление (и Джон Рид, к примеру, называет реакцию на публичные появления Ленина «человеческой бурей»). Испытав желание подставить плечо уставшему русскому политику, Вильямс сам карабкается на броневик. Ленин предлагает поработать переводчиком, но Вильямс – не столько турист, сколько экспат (уже семь месяцев в России, и каких!) – отважно отказывается: «ya budu govorit' po-russki!» «Ленин пришел в восторг. Глаза его засверкали, и все лицо озарилось смехом, мимические морщины собрались, он стал похож на гнома, а не на эльфа, из-за высокого лба и лысеющей головы». Вильямс был не дурак и начал со здравиц России и шутки, вызвавшей приступ хохота как у публики, так и у Ленина: «Русский язык – очень сложный. Когда я пытался говорить по-русски с извозчиком, он подумал, что я говорю по-китайски. Даже лошадь немного испугалась». Похвалив Вильямса – которому пришлось-таки суфлировать (подсказать слово «вступить» – enlist, когда Вильямс объявил о своей готовности самому вступить в Красную армию), – Ленин, во-первых, попытался экспромтом организовать Интернациональный легион («Один иностранец может сделать многое. А может быть, вы сумели бы найти еще кого-нибудь?» – и написал записку главнокомандующему Крыленко с требованием содействия), а во-вторых, дал ему первый урок по своему методу изучения иностранного языка и пообещал следующий (и сдержал его 5 января в Таврическом, на открытии Учредительного), после чего сел вместе с Платтеном и Марией Ильиничной в автомобиль и укатил. А еще через минуту так и не состоявшийся легионер (позже, давая показания о революции в Сенате, Вильямс заявил, что Америке выгодно признать и поддерживать Советы, потому что «при советском правительстве промышленная жизнь будет развиваться намного медленнее, чем при обычной капиталистической системе» – и индустриальная Америка таким образом защищает себя от риска возникновения сильного государства-конкурента») услышал три выстрела.

Просмотров: 5

Пока ВИ продолжает спать, Строганов скорее бежит на свое место с другой стороны костра, ложится, прикрывает глаза, делая вид, что он ни при чем.

Просмотров: 2

И при Гомулке, и при Ярузельском в Поронине и Закопане функционировала целая индустрия, связанная с Лениным. В Дунайце была протоптана специальная «ленинская тропа» на горе Грапа Галицова, в музее демонстрировалась подробнейшая «световая» карта ленинских татранских шпациров, составленная на основе воспоминаний его попутчиков; на Рысах, самой высокой (2490 метров) вершине Татр с польской стороны с 1963 года торчала доска с барельефом и надписью: «Здесь в октябре 1913 года, поднявшись из Морского Ока (Польша), с группой туристов был В. И. Ленин».

Просмотров: 2