В 1950-е в доме 14 функционировал ресторан Chez Leo, в котором, по мнению цюрихских гастрономических критиков, подавалось лучшее фондю в городе. Привлекала или отпугивала посетителей мраморная доска над вывеской заведения («Здесь с 21 февраля 1916-го до 2 апреля 1917-го жил фюрер Русской революции») – неизвестно; ресторан просуществовал до 1970-х и в один прекрасный день превратился в лавку странных головоломок и игрушек: в витрине выставлены вращающиеся топологические штукенции, кубик Рубика, который на самом деле не куб, а параллелепипед со сторонами 4:7, зеркальные конструкции, пирамидки, маятники, паззлы – метафорические воплощения диалектики – ну или, если угодно, просто головоломного вопроса: как мог жалкий эмигрант за год превратиться в кремлевского жителя? Владельцы не стали придуриваться, будто не понимают, по какому адресу арендуют площадь; в центре витрины помещен бюстик с эффектом оптической иллюзии – Ленин в кепке, как бы разрубленный напополам зеркалом, так что при перемещениях наблюдателя вдоль Зеркального переулка он то зелено-красный, то целиком красный, то целиком зеленый.
Сейчас все эти предложения «содействовать работе Юрия, основанной на платоническом признании меховой кофточки в руководящей роли с поправкой “она недостаточно популярна”» (которые, из-за огромных гэпов во времени и пространстве, неизбежно вели к возникновению путаницы – и абсурдно-комичным переспрашиваниям, в духе реплик героинь Раневской: «Кто такой Цыпленок? Приехала ли Лэди?») кажутся анекдотическими – так разговаривают разве что персонажи в гайдаевских комедиях или романах В. Г. Сорокина.
Лондон в Эдвардианскую эпоху (королева Виктория умерла за год до приезда Ленина) был «столицей мира» – четверть земного шара была закрашена в британский цвет (это даже больше, чем сегодня Америка, – целые континенты). Отсюда экспортировались технологии, капиталы и высококачественные промышленные товары, но город не был генератором доминирующей поп-культуры, высокого искусства, урбанистики, моды, дизайна, идей и вообще полюсом «крутизны». Лондон был «живым» – но не был магнитом; он, да, уже «раскачивался» – но еще не был «свингующим». Туда отправлялись скорее «по делам», чем с туристическими целями; как сейчас в Гуанчжоу или Доху.
Ответственность за страшную Польскую войну 1920 года (официальных, «окончательных» цифр нет, но в качестве наиболее вероятных называются поражающие воображение 200 тысяч попавших в концлагеря красноармейцев, из которых 80 тысяч погибли) часто приписывают Ленину. Именно ему пришлось публично резюмировать осенью того года печальные результаты: да, попробовали «советизировать» Польшу по дороге в Германию и не получилось. Ленин ответствен за эту войну в том смысле, что в целом представления советского командования о боевых задачах опирались на ленинский анализ политического положения: щупали штыком не столько польскую буржуазию, сколько Версальский мир, который – Ленин нашел подтверждение своих мыслей у Кейнса – навязан Германии слишком грубо; и раз так, Советская Россия обязана была попробовать снести буфер, поставленный Антантой между Россией и готовой к восстанию Германией.
Ленин имел основания подозревать Житомирского и подозревал – но так и не решился обвинить его; окончательные доказательства его виновности были получены только в 1917-м – когда от него остались лишь следы, исчезающие в Латинской Америке.